Я картавлю. Именно поэтому Кэтрин меня и полюбила. Cобственно, когда я говорю по-английски, понять картавлю я или нет, сложно. Английская «р» дается мне легко. Но Кэтрин знает русский. В первый же день моего пребывания в Вашингтоне она подошла ко мне, давящемуся восьмой с утра сигаретой, и сказала слово-пароль «Здравствуйте».
— Здравствуйте,- ответил я, и чудесным грассированием завоевал ее сердце.

На следующий день Кэтрин предложила мне работу. Несложную и непостоянную, так, пустяки, помочь перевести кое-что на английский. Я согласился. С этого дня моя жизнь пересеклась с жизнью дедушки Шапиро.

Кэтрин — молодой социолог с уклоном в гендерную проблематику и накладными ногтями. Второй год она пишет книгу «Холокост в России 18-20 веков». В свободное от Холокоста время, Кэтрин переводит на английский мемуары В.С. Печёрина «Замогильные записки» и работает в туристском бюро (CVB) города Вашингтона. Кэтрин увлекается русской живописью (преимущественно Шагалом), русской поэзией (преимущественно Мандельштамом и Пастернаком) и классической музыкой (преимущественно в исполнении Рихтера и Ростроповича). Кэтрин единственная внучка дедушки Шапиро.

Дедушка Шапиро отметил в августе 85-летний юбилей. Он сух, загадочен и горбат. У него чудесные умные глаза, седые волосы в носу и мягкая спокойная улыбка. Дедушка Шапиро воевал во Франции и освобождал узников Бухенвальда. Дедушка Шапиро знает по-русски 5 слов — «спасибо», «пока», «нет», «бармицва» и «гитлеркапут». У дедушки Шапиро есть советская медаль за освобождение Берлина.

Кэтрин скрывает, что ее приязнь ко мне вспыхнула стихийно и причиной имеет мое грассирование. Поэтому она говорит, что выбрала меня, потому что я из Петербурга.

— А Петербург, — поясняет дедушке Шапиро — известен как место жительства П.П. Шафирова, вице-президента петровской Иностранной Коллегии.

Рассказ о трагической судьбе Шафирова, в будущей книге Кэтрин иллюстрирует начало Холокоста в России. Как свидетельствовал обер-прокурор Сената Скорняков-Писарев: «…Шафиров не иноземец, но жидовской породы, холопа боярского, прозванием Шаюшкин сын, а отец Шаюшкин был в Орше у школьника шафором». За данное обличение Петр Павлович — человек, несомненно, образованный, историк и вице-канцлер, — во время банкета в доме Ягужинского даже пытался ткнуть Скорнякова-Писарева шпагой.

В 1723 году по проискам Меншикова и Остермана Шафиров был арестован и сослан в Сибирь. Вначале Кэтрин не хотела упоминать о неприглядной роли Остермана, но дедушка Шапиро доказал ей, что Остерман — фамилия немецкая и Остерман остался в книге, пригвожденный к позорному столбу, с змеёю в сердце и клеймом «антисемит» на лбу.

От меня требуется разъяснить смысл двух отрывков из книги «Дворянская и купеческая усадьба 16-19 веков» (М., 1989).

Отрывок 1
«Перед арестом П.П. Шафирова управляющий Г.П. Рунов (55 лет) имел 11 лошадей и 2 жеребёнка, 3 коровы, 2 телицы, 4 подтёлка, 34 овцы с 30 ягнятами, 11 гусей и 2 гусёнка, 4 утки и 44 утёнка, 8 индеек, 69 куриц русских. В амбарах хранилось на конец июля 1723 года «прикащикова хлеба» 48 пуд.»

В этом отрывке, иллюстрирующем благоденствие Шафировского топ-менеджмента, Кэтрин непонятно только одно слово «прикащикова». В словарях его нет. Кэтрин предполагает, что оно означает «самого лучшего». Есть и другая версия — «кошерного».

Отрывок 2
«Дворовые люди в ряде имений были отягощены натуральным оброком. П.П. Шафиров требовал от них (в 3 избах жили 38 чел. об. п.) ежегодно 9 пуд мяса свиного, 9 баранов, 6 пуд 30 фунтов масла от 9 коров, 90 куриц, 3200 яиц»

В этом отрывке Кэтрин смущают две вещи. Что такое «об.п.» и действительно ли «мяса свиного» означает «мяса свиного». После моих разъяснений Кэтрин решает данный отрывок в книгу о Холокосте в России не включать.

На следующий день мы беремся за книгу Печёрина «Замогильные записки». Хотя эта мемуары Печёрина напрямую не связаны с темой Холокоста и к тому же содержит на каждой 5-й странице страшное слово «жид», Кэтрин особенно их ценит. И в самом деле, по психологической глубине записки Печёрина превосходят все прочие свидетельства николаевской эпохи.

От меня требуется растолковать Кэтрин стихотворение, написанное Печёриным в 18 лет.

Отрывок 3
Как сладостно отчизну ненавидеть
И жадно ждать её уничтоженья
И в разрушении отчизны видеть
Всемирного денницу возрожденья

Стихотворение довольно сомнительное для книги о Холокосте, о чём я говорю Кэтрин. Но она, тряхнув красивой, упрямой, серьёзной головой, говорит: «Нет, оставим. Только объясни, что такое денница». «Люцифер» — перевожу я на латынь. «Так это же из Ветхого завета» — радостно восклицает Кэтрин. Стихотворение остаётся в главе, посвящённой ужасам николаевского антисемитского режима.

После того как перевод завершён, дедушка Шапиро располагается напротив и начинает расспрашивать меня о блокаде. Мне приятно, потому что большинство американцев о блокаде не знает. Отсутствие еды вещь для сознания среднего американца совершенно непереносимая, поэтому чтобы не травмировать детей, в американских школах информацию о ленинградской блокаде опускают. В трех абзацах, отведенных боям на Восточном фронте, вкратце описаны битва при Сталинграде и смена оккупационных режимов в Восточной Европе.

Я пересказываю несколько эпизодов из книги Гранина и Адамовича, о девочке Тане, о бадаевских складах и о своей бабушке, выжившей благодаря найденной после бомбёжки во дворе оторванной лошадиной голове. Кэтрин слушает и в глазах у неё слёзы. «Как это ужасно» — говорит она. Мне опять становится приятно.

В последний день моей работы мы встречаемся с Кэтрин на улице. В её глазах веселье.
— У меня сюрприз для дедушки, — говорит она и показывает мне маленький конвертик.
— Что это? — спрашиваю я.
— Приглашение — говорит Кэтрин.
Мы заходим в дом. Дедушка Шапиро читает газету и оживляется, увидев нас.
— Дедушка, — говорит Кэтрин — ты приглашен на открытие мемориала Второй Мировой Войне. Дедушка Шапиро вскрывает конверт и руки его дрожат. Потом дрожит лицо, и он плачет. Я беру приглашение из его рук и читаю.

Отрывок 4 (перевод с англ.)
«Уважаемый господин Шапиро. Как национальный герой, Вы приглашeны на открытие Национального Мемориала Второй Мировой Войне, которое состоится 29 мая 2004 года. Национальный Мемориал Второй Мировой Войне является первым грандиозным мемориалом построенный в столице великой страны, спасшей мир от фашизма и остановившей Холокост. Мемориал будет посвящен всем героям Второй Мировой Войны, как американским, так и иностранным. На открытии будут присутствовать Президент Буш, сенатор Боб Доул, Том Хэнкс и другие. Двухчасовая красочная церемония состоится в районе между Мемориалом отца мировой демократии президента Джорджа Вашингтона и Мемориалом видного борца за права человека президента Линкольна. В церемонии примут участие более 100 000 американских ветеранов и членов их семей.»

Кэтрин успокаивает дедушку Шапиро, наливает ему чай и без умолку говорит.

— Это будет великий день. Это символично. Слишком долго роль моей страны в спасении мира замалчивалась. Война за спасение еврейского народа закончилась уже давно, но только сейчас мы наконец-то поставим жирную точку. Это будет великий день, дедушка. Это конец Холокоста.

— Кэтрин, — вдруг говорит дедушка Шапиро совершенно неожиданно. — В школе я тоже учил, что Гражданская война велась за освобождение негров.

— Ах, дедушка, — расстраивается Кэтрин — опять ты со своими шутками. Ведь я серьёзно. Ведь это конец Холокоста, ты согласен? — поворачивается она ко мне.

— Да, — говорю я серьёзно, — конец Холокоста и начало новой жизни.

— О новый, прекрасный мир! — говорит дедушка Шапиро и гладит Кэтрин по щеке.