Виктор Ремизов. Вечная мерзлота      
Владивосток: Рубеж, 2021.

В конце 80-х, когда вновь открыто заговорили о сталинском терроре, ожидалось, что общество ужаснётся и предпримет все усилия к тому, чтобы обезопасить себя от подобных угроз в будущем. Но как известно, никакого решительного осуждения не последовало, в результате чего общество так и не сумело установить контроль над собственной властью и окончательно запуталось в том, что хорошо, а что плохо, что допустимо, а что – нет. Теперь, спустя 30 лет после распада СССР и 65 – после ХХ съезда, сформировался запрос вовсе не на очищение и самозащиту, а на так называемое примирение со своим прошлым. Попытки такого примирения выражаются в нескольких расхожих идеях: жертв террора было не так уж и много, в основном советский народ жил вполне счастливо; не все жертвы были безвинны, многих наказали за дело; народ заплатил высокую цену, но зато построил индустриально развитую страну; время было жестокое… В литературе этот тренд проявился в целом ряде произведений, которые предлагают публике свои варианты утешения. То промелькнет мысль о том, какой прекрасной была идея воспитания нового человека и как интересны и сильны были люди, воплощавшие её в жизнь (роман «Обитель»). То возникнет тема вины, которая якобы лежала на самих жертвах репрессий и настоятельно требовала искупления (роман «Авиатор»). То страшная жизнь в ссылке окажется всего лишь продолжением не менее страшной жизни в патриархальном доме (роман «Зулейха…»). Большую роль в создании комфортного мифа о прошлом сыграла и старая-добрая сказка про «любовь, которая преодолевает все преграды». Любовь между лагерником и чекисткой в «Обители» обеспечила нерушимое народное единство, любовь матери к сыну в «Зулейхе…» проложила дорогу к свободе… Так что в целом картина сталинских лет получилась вовсе не безнадёжной. Недавно вышедший роман Виктора Ремизова «Вечная мерзлота» — книга совсем с другой полки. Здесь автор не оставляет никакого места для светлых пятен, приятных заблуждений и незаметного ухода в сторону.

Виктор Ремизов один за другим разрушает успевшие укрепиться бастионы. Первый из них – представление о том, что сталинская власть была пусть и крайне жёсткой, но зато сугубо рациональной и эффективной. Все события в романе разворачиваются на фоне грандиозного строительства Великой Сталинской Магистрали: «Полторы тысячи километров железной дороги предстояло проложить по Полярному кругу, соединяя Северный Урал с низовьями Енисея. Все ресурсы, вся тьма стройматериалов, техники, продуктов, еды, людей, конвоя для людей и надзирателей над людьми были расписаны народно-хозяйственными планами по годам, выделены и двигались, стекались со всей страны к месту назначения». В качестве рабочей силы использовались преимущественно заключённые. Стройка имела колоссальный размах и успела съесть огромный объём ресурсов и финансовых средств. Но погоня за показухой привела к тому, что строительство стало превращаться в потёмкинскую деревню, возводимую лично для вождя: «Ленточки разрезали, ура прокричали, шапки в воздух, в Москву рапорт: проложены первые километры по нехоженой тайге!.. Замёрзли болота, сверху и положили! И ни один проектировщик никогда не посмеет сказать правду». Сразу после смерти диктатора стройку сначала законсервировали, а потом полностью остановили и бросили. Иллюстрация весьма наглядна: система управления страной при диктаторском режиме постепенно настраивается на достижение одной единственной цели, которая состоит в том, чтобы угодить тирану, и её задачей становится имитация успехов.

Что же касается рационализации действий ОГПУ – НКВД – МГБ и внутренней политики Сталина, то она рассмотрена в романе на двух уровнях – государственном и личном. От имени государства здесь говорит сотрудник органов. Его тезис хорошо известен и весьма популярен: в России иначе нельзя. Сталину «надо было управлять огромной страной! Необразованной, никогда не знавшей, что такое самодисциплина! Что такое ответственность за себя, за своё поведение! Страной, завистливой к чужому богатству, ленивой, живущей в грязи и впроголодь, совсем не знающей высокой культуры! Как только можно было ей управлять? Только страхом! Веками барин управлял розгами, и другого ничего русский мужик не знал и не хотел понимать! … Хозяин, как опытный врач, вводил точечные дозы страха! В одну отрасль, в другую! Небольшие, чтобы не забывались!» По признанию того же спецслужбиста, держится такое устройство не столько на карательных органах, сколько на готовности большинства населения пожертвовать меньшинством «ради общего блага». Такое понимание вещей, ставка на дикость и отсталость порождают фатальный порочный круг: страна, толком не знавшая законов прежде и вновь управляемая с помощью грубой силы и страха, не развивается, а всё глубже погружается в беззаконие.

На персональном уровне реализация этой установки подробно описана на примере двух главных персонажей – отбывающего 25-летний срок геолога Георгия Горчакова и молодого енисейского капитана Александра Белова. Это, собственно, и есть те люди, управлять которыми, по мысли офицера МГБ, можно только розгами. Горчаков – когда-то заслуженный геолог, доктор наук, а к моменту начала действия уже бывалый зэк, человек, внутренне сломленный и давно поставивший на себе крест. В Москве у него осталась семья – жена и двое сыновей. Будучи уверенным, что никогда больше не вернётся на свободу, Горчаков принимает решение порвать все связи с родными и пишет жене письмо, в котором просит забыть о нём и по возможности выйти замуж за другого. Трижды судимый Горчаков свой первый срок получил, когда наверху решили, что свою порцию страха должны получить геологи – разработчики рудных месторождений в Норильске, которые буквально только что считались героями труда и авангардом строителей коммунизма. Совершенно произвольно была отобрана группа «вредителей», внутри этой группы так же произвольно были назначены «инициаторы» и «исполнители», а затем, как в лотерее, розданы приговоры – от 10-летних сроков до высшей меры. Горчаков в доверительном разговоре рассказывает об этом Белову: «- На суде меня назвали членом фашистской террористической организации и обвинили во вредительской деятельности по сокрытию месторождений полезных ископаемых. Всё обвинение держалось на показаниях одного человека, мы с ним даже не были знакомы. Он оговорил многих, на очной ставке ни говорить, ни стоять не мог, только кивал, его всего трясло – страшное было зрелище. … Суд надо мной занял меньше десяти минут. … Мне дали десять лет, а девять человек из шестнадцати были расстреляны. Расстрелянные ничем не отличались от приговорённых к срокам, я не знаю, почему убили именно их…». Жизнь или смерть – орёл или решка.

Но самый тяжёлый груз в романе ложится на плечи второго главного персонажа – капитана речного буксира Сан Саныча Белова. С ним связаны две ключевые темы книги. Во-первых, его опыт позволяет показать читателю цену фатальных заблуждений и нежелания признавать очевидное. Работая на Енисее, встречая заключённых и ссыльных, зная об их судьбе, прямодушный и наивный капитан Белов, тем не менее, долгое время остаётся верным сталинцем, верящим в гений вождя и величие его целей. Всё меняется, когда он сам оказывается в застенках тюрьмы, где его бесчеловечно унижают и пытают, выколачивая признание в участии в выдуманном заговоре и принуждая дать обвинительные показания на близких и далёких знакомых. «Вечная мерзлота» – трудное чтение. Автор погружает читателя в воссозданную им реальность и медленно проводит по всем кругам ада, через допросы, издевательства, угрозы, избиения и инквизиторские пытки, давая отчётливо понять и представить, как должен был внутренне меняться подвергавшийся всему этому живой человек. И главное – писатель не даёт забыть о том, что и допросы, и пытки, и надругательства не преследовали никакой иной цели, кроме масштабной фальсификации. От верховной власти исходил запрос на разоблачение крупных заговоров – органы откликались и спешно надували ещё один огромный пустой пузырь-симулякр. Пустой, но при этом пожирающий людей.

Во-вторых, история капитана Белова в качестве одного из элементов включает в себя архетипический фаустианский сюжет, хорошо помогающий осмыслить реальную жизнь сталинских времён. Белов проходит через отказ от сделки с дьяволом, то есть от сотрудничества с органами в качестве стукача. Этот отказ превращает его в объект особенно жестокого и мстительного преследования. Существенно, что к отказу он приходит через первоначальное согласие, продиктованное всё той же наивностью и нежеланием признать чёрное чёрным. Он попадает в сеть незаметно для самого себя. Никакого отчётливого момента выбора в его жизни не было. Выбор между ролью доносчика и неминуемой гибелью встал перед героем романа позже, когда он уже был в лапах сатаны. В этом романе человек, сталкиваясь со злом, не видит всей картины, не отдаёт себе отчёта, с чем имеет дело, и от этого его положение становится ещё страшнее и опаснее. Герои Виктора Ремизова часто оказываются в абсолютно безвыходном положении, когда нет большего и меньшего зла, когда беспросветное зло окружает их со всех сторон.

Теперь о спасительной любви и её силе. У Горчакова в Москве осталась жена с детьми. Белов влюбляется во француженку по имени Николь, которая по недоразумению оказалась среди ссыльных из Прибалтики. Обе женщины проявляют и настоящую любовь, и нечеловеческую стойкость, и героическую решительность. Но обе истории любви в романе – это трагедии. Из длинной череды потрясений, потерь и несчастий все герои, и мужчины, и женщины, выходят настолько изломанными, обессилевшими и искалеченными, что ни о какой победе любви говорить не приходится. Читатель видит не обнадёживающую победу любви над горем и смертью, а тотальное торжество злого и упрямого абсурда над нормальной жизнью.

Действие романа охватывает последние годы сталинской эпохи. С нашей сегодняшней точки зрения, может показаться, что людям тогда должно было потихоньку становиться легче, поскольку период террора подходил к концу. В романе же мы видим, что каждый день диктатуры стоил кому-то жизни. Один из финальных эпизодов романа – кровавое подавление так называемого бунта в одном из лагерей: «И тут загрохотали пулемёты. Горчаков вздрогнул от неожиданности. Со стен лагерных бараков летела щепа, звенели и сыпались окна. Стреляли с вышек и с крыш домов дивизиона охраны… Пулемёты легко прошивали стены, людям было не спрятаться». Так что нет, легче не становилось. Тирания – такая болезнь, которая может только усиливаться.

Какой изображена в романе прижизненная судьба «врага народа»? Человек, не только не виновный, но во многих случаях заслуженный, сделавший что-то для всех очень полезное и важное, выхватывается железными когтями из привычной жизни и отправляется в пыточную. Там из него выбивают признания собственной вины, а также показания на кого-то из знакомых или даже вовсе не знакомых ему людей: цепочка террора не должна прерваться. Его семья, даже оставшись на свободе, тоже оказывается в положении врагов со всеми вытекающими последствиями. Если обвиняемому везёт, то пройдя через пытки и «суд», он отправляется не к стенке, а в заключение. Но условия заключения таковы, что живые подчас завидуют мёртвым.

Какова же посмертная судьба такого человека, что о нём говорят и думают потомки? А потомки либо тоже посматривают на него с подозрением, либо отворачиваются, либо искренне не замечают. Ради собственного спокойствия и сохранения позитивной картины мира новые поколения, глядя в прошлое, продолжают себе лгать. Но это уже проблема новых поколений. Однажды их взгляд в прошлое может оказаться взглядом в собственное будущее, а дальше – кому как повезёт. Орёл или решка.

* Оригинал опубликован в журнале «Дружба народов» (август 2021). На английском публикуется впервые.