TIGER NIGHT
The tempest was creeping like crouching tigers
On flickering edge of the weary dawn.
Its steps yet discreet…
Barely heard in the lights of
The earliest streaks of the darkening morn.
It howled and rumbled and roared at a distance,
Then flashed with a sneer with growling sounds
And thunderstorm rolling – yet hesitant, instant…
The clouds were gathering, piling in mounds.
A hollow devoured the neighboring hollow…
The rain like the reed made its way through abyss.
Stood maple, confused like a blundering fellow,
Then bent in the wind, not being able to resist.
The nearby birch tree
was quivering, feared
By thundering music
resembling the rock.
A menacing threat to the world was declared,
And lightning was piercing the fields like a hawk.
The air was ruptured
by phosphorus flares,
The eyes of the tigers
glowed green in delight.
Exploded the thunderous shells everywhere,
And sky was illumined – in red and in white.
The rain was excited to frolic in meadows,
It tootled and boomed like a cheerful beast.
And something, black-orange, in early dawn shadows
Has flickered, jumped high
and rushed to the east…
TOUCH
The herds of a thousand stars are nuzzling
The side of the milky Moon.
At early hours the birdhood is warbling,
Singing in merry tune.
Alas, but these fellowships, countless –
Cannot ever unite.
What would you do? – The vociferous
Do not cantillate at nights.
But the stars in their timid childishness,
Die out in sunny rays.
And the day in its timely vindictiveness
Grins, putting the gleam away.
The night, in a hurry, provides its herds
With a lodge in its dark abode.
The heavenly lakes have the waters unstirred –
Here you die undisturbed.
Yet, the birds and the stars, both are blessed
With the gift to soar in skies –
At the moments when darkness is impressed
With the dawn rising at heights.
Nourished by moon or cherished by sun,
They are weaving a canvass,
Intertwining the radiant sky plants
With a silver-voiced lightness.
And perhaps, this transient action
Of the systems touched by wings,
Represents the close interaction
Of two worlds – beyond and within.
Тигриная ночь
Гроза пробиралась тигриною парой
По бархатно-чёрной мерцающей кромке
Сгоревшей зари.
Осторожно ступала…
Пока что неспешно, пока что негромко.
Вдали рокотала, урчала утробно,
Стальными оскалами щерясь и лыбясь,
Катила раскат неуверенный, пробный —
И тучи ворочались, глыба на глыбе,
И пропасть сжирала соседнюю пропасть…
Тростник дождевой прорастал через хляби.
Клонился под ветром, как зонтик укропа,
Стоял, как растяпа в слетающей шляпе,
Растерянный клён.
Трепетала берёза
От ровного рокота
В рóковом стиле.
Над миром росла грозовая угроза.
Звериные молнии
Зяби когтили.
Зелёным свеченьем тигриного взгляда
и вспышками фосфора
рвало пространство
один за другим громовые снаряды,
И небо сверкало то белым, то красным.
А дождь во все дудки дудел над полями,
Гудел и трубил, проливаясь потоком.
А рыжее с чёрным большими скачками
По кромке рассвета
Промчалось к востоку…
Соприкосновение
Стадо тысячезвёздное тычется
В бок молочной луны.
Пересвисты рассветного птичества
Всё сильнее слышны.
Но, увы, этих братств многочисленных
Невозможен союз.
Что поделаешь ты с голосистыми? —
По ночам не поют.
А для звёздной застенчивой детскости
Солнца гибелен сок.
День с ухмылкой своей звездоедскою
Появляется в срок.
Ночь спешит-поспешает стада свои
В темноту убирать.
А в небесных озёрах вода стоит —
В ней светло умирать.
Всё же птицам и звёздам даровано
Вместе в небе парить —
В миг, когда темнота зачарована
Вознесеньем зари.
И луною ли, солнцем ли вскормлены —
Ткут совместную ткань
И сплетают лучистые корни и
Среброзвучную рань.
Может, именно в кратком скрещении
Окрылённых систем
И заложены смыслы общения
Мира этого с тем…
