Пузырь сидит с трудом. Он боится, что скатится. Он — Пузырь. Нет у Пузыря лица. Существо он без лица. Нет у Пузыря сущности. Он пустой, он боится. Прокол и сдуется. Пузырь ведь он. Никто ведь. Не любит его никто. Он никого. Ибо его нет. Только боится, что скатится. Его только боятся. Не говорит, а шипит: нет рта у него. Не улыбается. Не смотрит: нет глаз у него. Не видит он. Нет носа: не дышит он. У Пузыря нет лица, только маски. Нацепит — покажется, что есть лицо у него. Ан нет.

Ты безликий, Пузырь.

Как узнать тебя, Пузырь, ибо ты безликий?

Как можно тебя назвать?

Безликого же не узнать…

Ан можно: тот, кто уже видел Безликого, узнает его по делам его, по скривленной гримaсе его неплотно пригнанной маски, по пустым глазам его, по хрипу безротого, по раздутым щекам безносого, по шипенью Пузыря — предвестию его сдутия.

Сдуется ли, лопнет ли, вонь пойдет по всей земле. Это и есть знак его, вонь и есть дело его. Ибо внутри Пузыря гниль. Внутри Пузыря — смрад и плесень. По вони твоей, Пузырь, узнаем тебя.

Ибо имя тебе — голод.

Ибо имя тебе — разлука.

Ибо имя тебе — бездомность.

Ибо имя тебе — боль.

Ибо имя тебе — смерть.

Мы знаем теперь имена твои, Пузырь. Мы можем назвать тебя по имени. Пока мы не знали, как звать тебя, ты нес боль, страх, смерть. Но теперь мы назвали тебя. Но теперь мы познали тебя. Но теперь мы восстали против вони твоей, Пузырь.

Ибо имя твое — Пустота.

Мы познали тебя и теперь мы видим тебя, как ты есть.

Сгинь же, Пугало ! Мы узнали тебя потому, что напротив тебя встало Лицо, встали Лица, множество Лиц. Лицо Человека : страшно оно Пузырю. Если Лицо Человека и Пузо Пузыря окажутся рядом, то тот, кто их увидит, не сможет их не распознать. Тот, кто их увидит, скажет : вот Лицо живого Человека, а вот Пузо Пузыря, вот бледная немочь его Пустоты.

Ибо Пузырь внутри пустой и мертвый. Внутри же Лица — жизнь. Лицо сияет жизнью.

— Я мертвый и вы все такими будете, — шипит Пузырь. — Я внутри пустой и вы все опустеете. И у вас, и в вас не будет жизни. Не будет больше лиц. Не с чем будет мою пустоту сравнить. Нельзя будет меня распознать.

И идет Пузырь на Человека войной.

Но мы не сдадимся!

Мы познали нутро Пузыря. Теперь каждый ребенок способен его угадать, знает нутро его, чует вонь его. Говорит ребенок:
— Ты умри совсем, Пузырь! Ты лопни. Ты сдохни. Ты заткнись. Ты проткнись. Сдуйся, накройся.

Восстаньте живые с Лицами, проснитесь мертвые.

Встаньте невинные жертвы.

Прогоните Пузыря с вашей земли!

Продырявьте его, люди. Пусть не будет этой гадости на свете.

Вот, смотрите, булочная, человек хлеб продает, человек сладкий пирог покупает. Вот женщина герань поливаeт. Вот человек с собакой гуляет. Вот старик в парке на лавочке сидит. Вот люди собрались вместе за столом, а там в шахматы кажется играют. Вот Человек с Лицом дорожку подметает. Как все подробно, мелко, как отнюдь не грандиозно, не парадно, не триумфально. Сколько всего для жизни надо сделать каждый день. Сварить, одеть, починить, из школы забрать, зашить, научить, научиться, не забыть предупредить, сказать:

— Ты не забыл воды взять с собой? Ты зонтик возьми, кажется будет дождь.

Люди, вы, те, которые с Лицами, сколько нам живым для жизни всего надо сделать, зайти, принести, поправить, подоткнуть, поддержать.

А Пузырю ничего не надо. Ему людей не надо. Люди ему мешают. У него внутри смерть. У него снаружи смерть. Нет его. Одна только видимость.

Люди, не слушайте Пузыря, говорящего вам: идите туда, где Лица, плюйте в них, гадьте, топчите, режьте, бейте. Не слушайте его, Люди, а не то сами из людей станете вы пузырями. Лица ваши, лица наши, лица людей сохраните.

Пожалейте люди людей! Раздавите Пузыря!