BALLAD OF FURNITURE AND ROOT VEGETABLES

you so wished to be different
and scrambled after her
that I was getting out of hand
no later than before

you watched through puffy lids, though not
swollen from heavy tears
an evergreen inequinox
and jealousy of stars

she was so eager to evade
herself yourself myself
she ran and chased away the shade
until the darkness fell

that was because of any sun
who so identifies
she called it love she called it un-
solicited advice

she rushed into a posthumous fight
the final fight with self
I called it fate so that I might
tell you to go to hell

she called it chair and chandelier
and chest of drawers and table
a wall between us rose as clear
as incoherent babble

not azure heat nor frosty glaze
where branchy shadows sprawl
but vessels of sanguiferous days
branched out above the wall

you called it broccoli and spud
you called it beets and chives
but you are bound to spill some blood
under whatever guise

and on the double-bottom night
I follow like a howl
behind the beast behind the fight
a soldier sans parole

the moon sleepwalks and, full of blind
eyes, milky to the brim,
shines on words that stump the mind
on you yourself and him

down here there is no room for two
but you must make me thrice
don’t trust your eyes I’m begging you
but wipe and close your eyes
 

БAЛЛАДА О МЕБЕЛИ И КОРНЕПЛОДАХ

ты так хотела быть иной
ты так рвалась за ней
что сладу не было со мной
ни прежде, ни поздней

ты наблюдала из-под век
набрякших не от слез
неравноденствие навек
и ревность жалких звезд

стремилась избежать она
себя тебя меня
и так бежала дотемна
тьму пред собой гоня

тому причиной был любой
себя назвавший свет
она звала его любовь
непрошенный совет

она рвалась в посмертный бой
в последний бой с собой
я назвала его судьбой
лишь бы не быть тобой

комод его звала она
и шкаф и табурет
вставала между нас стена
прозрачная как бред

не иней на ветвях теней
лежал, не синий зной
сосуды кровеносных дней
ветвились над стеной

а ты звала его морковь
и брюква и редис
но чью-то проливаешь кровь
во что ты ни рядись

и ночью донной и двойной
я следую как вой
за зверем или за войной
бессрочный рядовой

наощупь глаз слепых полна
немыслимым словам
сияет дойная луна
тебе ему и вам

здесь места не найти двоим
но ты меня утрой
прошу не верь глазам своим
утри их и закрой
 
* * *

BALLAD OF DOTTING THE I

in memoriam Victor Ivaniv

so there you go with a bold dot over the i.
dead goats don’t sweat in the sweet sky. they know:
there’s a future for them and for you when you fly,
in soaring there’s an end to the sorrow.

now, they know, the exhausted soil will send
her daughter-son into the halo of black-earth furrows.
a grain of the pain will be sown into the land,
and the sow of neither-day-nor-night will farrow.

petty tears will drizzle over your freakin’ heaven.
that’s where the virgin seed will sprout in vain.
it’s from there now, my dear, that you’ll be observing
us down here, without haste or disdain.

dead sheep and goats, and a couple of donkeys swim
parting subterranean waters at a measured pace.
it’s a pity you threw so many words to the wind
no hesiod could collect them if they left no trace.

none could have, not even with the help of a magic pike.
you could have, just like you annulled the old wisdom.
so there you go with a bold dot over the i,
as if you had left and closed the window.

БАЛЛАДА О ТОЧКЕ НАД I

памяти Виктора Иванiва

вот и поставил ты жирную точку над i.
мертвые козы парят и не парятся. знают,
все у тебя и у них впереди.
знают, тоска отпускает земная.

знают, теперь истощенная почва пошлёт
в нимб черноземных надежд своего сына-дочку.
му́ку просеет на ночву и там – недолёт –
опоросится не день-и-не ночка.

мелкой слезой оросится ваш грёбаный рай.
там и взойдет непорочно напрасное семя.
ты уж оттуда теперь, милый друг, надзирай
несвысока, не спеша, надо всеми.

мертвые козы и овцы и пара ослов
мерно парят, раздвигая подземные воды.
жаль, что из песни ты выбросил уймищу слов
кто их теперь соберет и каким гесиодом.

кто их теперь соберет даже щучьим веленьем в груди.
ты бы сумел, как сумел отменить поговорку.
вот и поставил ты жирную точку над i,
как затворил за собою оконную створку.

 26.II.2015
 
Translated from Russian by Dmitri Manin