Сомнамбула выходит на планету
И там, с планеты, смотрит в вышину,
И вот её черты полураздеты,
Как будто бы особые приметы
Под мягким светом все слились в одну.
А вот черты луны продолговаты,
Её глаза – болота стекловаты,
Сомнамбула течёт в них, точно вплавь
Себя сгребает. Тёмные фасады,
Не тронутые золотом фасады
Вдруг отступают. Проступает явь.
Повсюду наступает навь планеты,
У ней свои особые просветы,
И в них проходят руки на просвет,
Сомнамбулу берут и поднимают,
И вот она, весомая, земная,
Возносится туда, где тени нет.
Там тени нет, но там сады иные,
В них тесные плоды, как отбивные,
Шкворчат и капают во весь тлетворный дух.
Сомнамбула бредёт в садовых чащах,
Идёт-гудёт, как будто в настоящих
Зелёный шум давно уже потух.

2021

Somnambula walks out on the planet
And there, from the planet looks aloft,
And now her looks are half-undressed,
As if her distinguishing features
Merged to one under the soft shining light.
See the drawn-out looks of the moon,
Its eyes are mires of fibreglass swamps,
Through them Somnambula swims, flows,
And swirls herself together. Dark facades,
Untouched-by-gold facades
Abruptly recede. Reality roceeds.
The planet’s dead souls loom rife,
Around its distinguishing rifts,
Between them, arms reach up to a cleft,
Somnambula is taken and lifted aloft,
And now she’s earthly and weighty,
Raised to where there is no shade.
No shadow there but other gardens,
Their fruits are dense as beaten chops,
That drip and sizzle, reek deep decay.
Somnambula drifts in overrun gardens,
Moves and hums, as if the green noise
Of green gardens had long ago died.

2021

* * *

Было у Вечности двое детей,
А когда сестра умерла,
Я остался один,
Как стекольный песчаник, обманутый дым
В обделённом саду октября.
Были у Вечности двое детей
И стояли у края её;
И дымящий осколок из плоти моей
Одевал меня плотью её.
Было у Вечности двое детей,
Каждый день она косы плела
И сжигала обед, и встречала дотла,
И носила тяжёлый портфель.
А однажды мы вышли из школы к реке,
И по берегу воздух сновал,
И тяжёлая лодка плыла вдалеке,
Но никто нас туда не позвал.
Плыли от Вечности двое детей,
Руку в воду склонила сестра,
И ночной анемон обнимал до локтей
Её старые бёдра нутра.
Вянет замок песочный у края воды
И валяется рядом совок.
Не расстанемся больше навеки.
Следы
Исчезают в отсутствие ног.
Стыли без Вечности двое детей.
Кто разведёт им огонь?
Плотно прижались, и голая тень
Их одевала собой.

2020

 
Two children were born to Eternity
And when my sister died,
I alone survived,
Outfoxed smoke, like sand for glass
In the uncared garden of October.
Two children were beside Eternity
At her side in fear and wonder;
And a smoking splinter of my body
Fashioned her flesh to clothe me.
Two children were born to Eternity,
Every day she plaited tresses,
Burnt the dinner down to ashes,
And carried always a weighty bag.
Then after school one day we came upon a river,
And the air was scurried across the banks,
Our heavy boat drifted far and distant,
And yet no one summoned us there.
Two children drifted from Eternity,
The sister dipped a hand in the water,
At night anemone encircled inside
Up to her elbows from age-old thighs.
Sandcastles fade at the waters edge
And nearby a trowel lies.
We shall never ever part again. Footprints
Disappear in the wake of absent legs.
Two children grew cold outside Eternity.
Who will light a fire for them?
They huddled tight together, and naked dark
Draped itself around them.

2020