ЛИКИ ЕЛЕНЫ

Бились за меня жестоко,
Сколько точно, не знаю, не считала:
Много было их, хоть и не все.
Мягко я отводила
Соперничество и ревность,
Каждому слепок любви давала,
Чаровала прекрасной личиной.

К сердцу они прижимали
Милый лик в его очевидности!
Вот ведь самая близкая из женщин
Для этих мужей недалеких.

Но настоящая женщина — миф,
Одинока, к сердцу не прижата.
Очи холодны, видят любовь вдалеке,
Предательства не видят, когда личины
У любви выходят из моды.

Невообразима за своими ликами,
Каждый — как щит от мародеров;
Соперничество и ревность до нее не касались.
 

HELEN’S FACES

Bitterly have I been contested for,
Though never have I counted numbers—
They were too many, less than all.
And kindly have I warded off
Contest and bitterness,
Given each a replica of love,
Beguiled them with fine images.

To their hearts they held them.
Her dear face, its explicitness!
Clearly, of all women, the immediate one
To these immediate men.

But the original woman is mythical,
Lies lonely against no heart.
Her eyes are cold, see love far off,
Read no desertion, when love removes
The images out of fashion.

Undreamed of in her many faces
That each kept off the plunderer:
Contest and bitterness never raged round her.