Лампа в саду вырывает
ночи испуганной клок
со слюдяною листвою,
прячущей ветреный вздрог.
Злобной старухи-гречанки
птицеголовая тень
вымахнет ростом отчаянным,
переломившись у стен.
В горле сухом абажура
гулкая дробь мотылька.
На апельсинных кожурках
водка внутри бутылька.
Сладкая горечь проказит,
тьма с пустотой заодно.
Вечность в мгновенье пролазит,
словно воришка в окно.
~~~
Tatters of rock-crystal foliage
torn from the jittery night
by a garden light, shudder slowly
hiding their wind-driven fright.
The witchy Greek neighbor’s shadow
swings upward, viciously tall,
bird-headed, evil, stupendous,
breaking in half on the wall.
In the dry throat of a lampshade
a drumroll, a night moth’s unrest.
In a pickling jar vodka splashes
steeping with orange zest.
Darkness colluding with emptiness,
Sweet bitterness making mischief.
Into the present continuous
Eternity sneaks like a thief.