1
Он звучит в адском пекле, – не в райских садах;
В вулканическом пепле, в арктических льдах;
И в земле, – он в могилу навечно зарыт;
В толще мрачных глубин океана укрыт.
Его солнце скрывает, но явит луна,
Его носит, играя, морская волна,
Он есть в капле дождя, в родниковом ключе,
В каждой молнии блещет, и в каждом луче.
Начинается лето с него – круглый год;
Он всегда в авангарде лавины идёт.
Он в начале любви, в середине кольца,
И всегда впереди у любого лица!
Нет ни ласки, ни слёз без него. Он в мольбе;
И судьбы колесо его крутит в себе;
Он замешан в злодействе, в добре же – никак;
Он на месте всегда там, где правит кулак!
С ним орёл над ущельем парит в вышине;
Он в алмазе горит, в бриллианте – вдвойне!
Слышен он в глухоте, в слепоте разглядишь
Ты его, – но не там, где лишь темень да тишь…
Хоть тесна ему мысль, но просторны слова,
И разносит его по планете молва!
2
Он в аду обитает и в райском саду,
Никогда не растает в арктическом льду,
Глубоко в подземелье зарыт он давно;
И покоит его океанское дно.
Он всегда попадёт в никуда и везде –
Его видно легко, если знаете где.
Впереди его можно найти, позади,
Но всегда в середине он будет идти…
Начинается день им, кончается год;
Хоть из города он, но в деревне живёт;
С ним приходит добро, с ним бывает беда,
Он участник любого труда и суда.
Он в начале дороги, у дома в дверях,
У дворца на пороге, – но не в шалашах;
Не живёт без него ни мудрец, ни дурак,
И подлец без него невозможен никак.
Он скрывается в сердце, – хотя не печаль;
Он – частица души, и желудка деталь;
Он участвует в родах, в дыханье звучит,
Он – явленье природы, с ним дух говорит.
Правды нет без него. Его нет там где ложь.
И надежду ты с ним непременно найдёшь!
Оригинал
‘Twas whispered in Heaven, ’twas muttered in Hell,
And echo caught softly the sound as it fell:
In the confines of earth ’twas permitted to rest,
And the depth of the ocean its presence confessed;
‘Twas seen in the lightning, ’twas heard in the thunder,
‘Twill be found in the spheres when they’re riven asunder;
‘Twas given to man with his earliest breath,
It assists at his birth and attends him in death,
Presides o’er his happiness, honour, and health,
‘Tis the prop of his house and the end of his wealth;
It begins every hope, every wish it must bound,
With the husbandman toils, and with monarchs is crowned;
In the heaps of the miser ’tis hoarded with care,
But is sure to be lost in the prodigal heir;
Without it the soldier and sailor may roam,
But woe to the wretch who expels it from home;
In the whispers of conscience it there will be found,
Nor e’er in the whirlwind of passion be drowned;
It softens the heart, and though deaf to the ear,
It will make it acutely and instantly hear;
But in shades let it rest, like an elegant flower,
Oh! breathe on it softly, it dies in an hour.
