Бруклинскому мосту

Как много ты рассветов проводил,

Гигантской чайкою присев на воды,

Роняя кольца белые в залив,

В цепях застыв у статуи Свободы.
 

Законченной кривой влечешь ты глаз

Или скользишь, как парус по странице

С рядами цифр, пунктиром чертежей,

Линуя наклонившиеся лица.
 

Я вспоминаю миражи кино,

Толпу перед экраном в трансе.

Но кадры промелькнут, подступит быт —

Жизнь смотана до нового сеанса.
 

Ты радугой над гаванью повис,

И на серебряный ступая свод,

Восходит солнце по твоей дуге,

Свободно протянувшейся вперед.
 

Из шахт метро и мебельных берлог

Влечет к тебе безумцев — встанут тихо,

На миг застыв над водами, и — вниз,

Во тьму. Лишь всплеску вторит эхо.
 

Стекает полдень в щель Уолл-стрита,

Как зубом вспорота небесная слюда,

Дрейфуют кружевные вышки кранов,

Атлантику вдыхают провода.
 

Непостижимо, как еврейский Бог,

Твое величье. Рыцарское званье —

Ничто для наших низменных времен,

Сплошное межвременье и зиянье.
 

Алтарь и арфа! Чья смогла рука

Так стройно струны натянуть твои?

Преддверье неба и зарок пророка,

Молитва парии и крик любви!
 

Огни прожекторов под вздохи звезд

Высвечивают твой стальной размах,

Пространство, словно бусы нанизав.

Следя, как ночь растёт в твоих руках,
 

Застыв под арками и сводами, я ждал,

А в сумерках яснел твой силуэт,

Кипенье улиц утихало в темноте,

И год железный погружался в снег.
 

Бессонный, как река, что под тобой,

Ты к нам с небес на землю сходишь строго,

В прыжке над бездной волшебством застыв,

Загадкой дерзкою бросая вызов Богу.