certain things we are not supposed to see
 
our parents naked (the Bible)

our own dead bodies (common sense)

the earth from outer space (already done)
 

the holy ghost (by definition)

infrared light (physiology of vision)

emerging galaxies ten billion light years away (before the Hubble telescope)
 

neutrons or electrons (see a physics textbook)

the other side of the moon (also done)

the disappearance of the human race
 

imaginary numbers

triangular squares

dead God
 

that blind man healed by jesus

did he come to see the crucifixion
 
 
что нам видеть не положено
 
наготу наших родителей (Библия)

собственный труп (здравый смысл)

землю из космоса (уже увидели)
 

духа святаго (по определению)

инфракрасный свет (физиология зрения)

рождение галактик десять миллиардов лет назад (до телескопа Хаббл)

 
нейтроны и электроны (см. учебник физики)

обратную сторону луны (тоже уже увидели)

исчезновение человеческого рода

 
мнимые числа

треугольные квадраты

мертвого Бога
 

тот слепец исцеленный христом

пошел ли он смотреть распятие
 
 
venice (1)
 
a young venetian negotiates his way up a bridge

blue dragons, black skulls and pink roses

tattooed on his arms

a wheeled cart loaded with cases of perrier
 

going up is almost easy

you push the cart step by step

going down is trickier

the cart rolls down wheels first

you have to hold it back lest it bangs against the steps
 

one case falls down

half a dozen bottles land in the murky green water
 

the boy looks desperate
 

an overweight lady from Iowa, in

pink sweatpants and a “Cheyenne is awesome” T-shirt,

(“do go to Europe, darling, you deserve it”)

takes a picture

of those little plastic Ophelias gently drowning
 

she donates to a breast cancer foundation

she lost her husband to smoking

and her teenager son to crack
 

step by step the cart is finally going down

seven more bridges to cross
 
 
венеция (1)
 
молодой венецианец осторожно поднимается на мост

синие драконы, черные черепа и алые розы

вытатуированы у него на руках

тележка нагружена ящиками минералки перье
 

подниматься почти легко

толкаешь тележку со ступеньки на ступеньку

спускаться похитрее

она норовит скатиться

надо ее придерживать, чтоб не билась о лестницу
 

один ящик свалился

полдюжины бутылок плюхнулись в мутно-зеленую воду
 

на лице у парня отчаяние
 

тучная дама из Айовы, в

розовых трениках и майке “Cheyenne is awesome”

(“да, съезди в Европу, милочка, ты это заслужила”)

фотографирует

как тихо тонут эти маленькие пластиковые Офелии
 

она жертвует деньги фонду борьбы с раком груди

ее мужа убило курение

а сына-подростка – крэк
 

ступенька за ступенькой тележка съезжает с моста

еще семь мостов впереди
 
 
venice (2)
 
once a month casa di carlo goldoni

lends a conference room to about sixty members

of a makeshift literary society
 

the current session is on exile

romanians russians turks israelis take the floor

the lingua franca being italian
 

a heavy Murano chandelier that looks fragile

casts subdued light

on the grave-looking audience
 

ovid is quoted

dante

victor hugo
 

pizza with anchovies and Vigna Dogarina afterwards

most members leave early

expats and venetians alike
 

a busy day tomorrow
 

waiting on tourists in cafes

carving soapstone polar bears and right whales

or embroidering seal skin parkas

with beads imported from guanzhou
 

really, who on earth is not an exile

from (presumably) a more perfect world
 
 
венеция (2)
 
раз в месяц каза ди карло гольдони

сдает корференц-зал шести десяткам членов

импровизированного литературного общества
 

тема нынешней сессии – изгнание

выступают румыны русские турки израильтяне

лингва-франка – итальянский
 

хрупкая на вид массивная люстра муранского стекла

бросает приглушенный свет

на серьезную публику
 

цитируют овидия

данте

гюго
 

потом пицца с анчоусами и винья догарина

большинство участников уходят рано

как экспаты так и венецианцы
 

завтра рабочий день
 

обслуживать туристов в кафе

вырезать из мыльного камня китов и белых медведей

или вышивать парки из тюленьей кожи

бисером выписанным из гуанчжоу
 

да и верно, кто на этом свете не изгнанник

из (допустим) более совершенного мира
 
 
Venice (3)
 
cupids and nude venuses scattered

all across the low-budget frescoes on the high ceiling

gold-plated corinthian pillars connected at the top

with ornate plaster beams (some fake gold there, too)
 

hand-rolled quattrocento window panes

distort the view of the dark courtyard

with a dirt-filled well converted to a bed of forget-me-nots
 

the stage floor well worn

in front of the idle organ –

23 oversized whistles of varying length and width

24 short narrow funnels

12 tiny tubes to the total of 59
 

the mechanics of music is almost as funny

as that of making love
 

a timid young girl at the piano

a scared young boy with a flute

both neatly clad in black and white
 

brahms or whoever

lamenting a love forlorn
 
 
венеция (3)
 
амурчики и обнаженные венеры разбросаны

по малобюджетным фрескам на высоком потолке

позолоченные коринфские колонны соединены вверху

узорчатыми гипсовыми балками (и тут позолота)
 

оконные стекла эпохи кватроченто

искажают вид на темный дворик

с колодцем переделанным в клумбу с незабудками
 

изрядно истертое возвышение

перед молчащим органом –

23 свистка-переростка разной длины и толщины

24 короткие узенькие воронки

12 крошечных трубочек всего 59
 

механика музыки почти так же смешна

как механика любви
 

робкая девочка за пианино

испуганный мальчик с флейтой

в опрятных черно-белых костюмах
 

брамс или кто там

плач по безнадежной любви
 
 
the dream of flying (1)
 
years ago my then father-in-law

hired a hot-air balloon for us

with the sturdy willow basket just large enough for two people

 
teenage boys and girls prepared the balloon

working towards a free flight at some point in the future
 

off we went like icarus if he were smarter

gently and safely ascending

progressing slowly with the timeless wind
 

flat fields of Alberta unfolding below

gyprock bungalows battered Chrysler pickups and club volunteers

getting smaller and smaller like my childhood
 

as we landed, my then father-in-law seemed

relaxed rather than guilty

hoping his daughter would forgive him

the ugly divorce with her mom
 
 

полеты во сне (1)
 
много лет назад мой тогдашний тесть

нанял для нас воздушный шар

с прочной корзиной из ивовых прутьев размером как раз на двоих
 

молодые ребята и девушки подготовили шар

зарабатывая себе на бесплатный полет
 

и мы полетели как икар будь он поумнее

тихо и безопасно поднимаясь

медленно плывя по неизменному ветру
 

плоские поля Альберты разворачивались внизу

домики из гипсокартона потрепанные пикапы крайслер и волонтеры клуба

все удалялись уменьшаясь как детство
 

когда мы приземлились мой тогдашний тесть

выглядел скорей отдохнувшим чем виноватым

надеялся что дочь простит его

за безобразный развод с ее матерью
 
 
the dream of flying (2)
 
years ago in central asia

a soviet-made chopper took my party to the Chinese border

along granite gorges and over frothy brooks
 

hovering slightly below rugged mountains

covered in rough snow

with Marco Polo goats roaming

 
the moustached president of an obscure country

(who would be gunned down five months later)

chased greasy chunks of cold roast mutton

with generous gulps of laphroaig from a plastic cup

 
tearing meat with his short fingers

laughing belching and offering morsels

via his bodyguards to my UN boss (who politely declined)

 
the mountain lake below was deliriously blue

under the ultraviolet sun
 
 
полеты во сне (2)
 
много лет назад в центральной азии

наша группа летела на советском вертолете к китайской границе

вдоль гранитных ущелий над пенными речками
 

зависнув чуть ниже граненых пиков

покрытых грубым снегом

где бегали горные бараны Марко Поло
 

усатый президент никому не ведомой страны

(его расстреляют через пять месяцев)

запивал жирные куски холодной баранины

большими глотками лафройга из пластикового стаканчика
 

разрывая мясо короткими пальцами

веселясь рыгая и угощая через охрану самым лакомым

моего ООНовского босса (тот вежливо отказывался)
 

внизу неистово синело горное озеро

под ультрафиолетовым солнцем
 
 
* * *
 
Do twinkle, my doom, in a shot-glass of liquor.

An aging slob, I’m no native speaker

of any language, much like squid or cod

deprived of speech by the unyielding God.
 

My company is those reduced to ash and

thin birchwood smoke – I’m lazy and old-fashioned,

no day without a line, no light without a match…

The pierced bleeding mouth of his catch
 

the fisherman enjoys, a tired breadwinner,

under the speckled sky that’s growing thinner

each year. The greenhouse effect? Likely a farce.

This universe, a temple of dying stars
 

and stars born – a mighty fine bonfire,

condensing clouds of dust, a cryptic text.

Yet we keep wondering what happens next –

as if there were too little to admire.
 
 
* * *
 
Мерцай в стопке водки, мой рок несытый.

Стареющий рохля, я не носитель

ни одного языка, словно кальмар иль сом

дара речи лишенный жестоковыйным Творцом.
 

С кем вожу я компанию, те прахом развеяны

и дымом березовым, я отстал от времени,

ни дня без строчки, ни огня без спички…

На крючке разорванный рот добычи
 

рыбаку усталому видится счастьем

под небом рябым, год от года тончающим.

Парниковый эффект? Фарс, перехлест.

Этот храм рожденья и смерти звезд,
 

Наша вселенная, неразгаданный текст,

клубится туманностями, полыхает костром.

А мы все гадаем, что будет потом,

словно здесь и так не хватает чудес.
 
 
What some people believe
 
Some believe that human passions are just fuel

for stars (or demons). Remember those

Breughel’s children playing cruel

games under a gallows? The enigmatic prose

that you have yet to write? Your father’s absent smile
 

on his deathbed? So many excuses to wait a while,

to defy the statutes of old

age, draw no line between there and here,

let your heart hover in the dark world

like a myopic bat, like a cracked rock crystal sphere.
 
 
Кое-кто верит
 
Кое-кто верит, что страсти людские – горючее

для звезд (или бесов). Помнишь, у Брейгеля дети

играют в жестокую кучу-

малу под виселицей? Помнишь эти

свои ненаписанные загадочные рассказы? Улыбку отца
 

на смертном одре? Столько поводов тянуть до конца,

рвать старости стеснительные постромки,

не проводя границ между ближним и дальним,

отпуская сердце парить в потемках

близоруким нетопырем, треснувшим шаром хрустальным.