certain things we are not supposed to see
our parents naked (the Bible)
our own dead bodies (common sense)
the earth from outer space (already done)
the holy ghost (by definition)
infrared light (physiology of vision)
emerging galaxies ten billion light years away (before the Hubble telescope)
neutrons or electrons (see a physics textbook)
the other side of the moon (also done)
the disappearance of the human race
imaginary numbers
triangular squares
dead God
that blind man healed by jesus
did he come to see the crucifixion
что нам видеть не положено
наготу наших родителей (Библия)
собственный труп (здравый смысл)
землю из космоса (уже увидели)
духа святаго (по определению)
инфракрасный свет (физиология зрения)
рождение галактик десять миллиардов лет назад (до телескопа Хаббл)
нейтроны и электроны (см. учебник физики)
обратную сторону луны (тоже уже увидели)
исчезновение человеческого рода
мнимые числа
треугольные квадраты
мертвого Бога
тот слепец исцеленный христом
пошел ли он смотреть распятие
venice (1)
a young venetian negotiates his way up a bridge
blue dragons, black skulls and pink roses
tattooed on his arms
a wheeled cart loaded with cases of perrier
going up is almost easy
you push the cart step by step
going down is trickier
the cart rolls down wheels first
you have to hold it back lest it bangs against the steps
one case falls down
half a dozen bottles land in the murky green water
the boy looks desperate
an overweight lady from Iowa, in
pink sweatpants and a “Cheyenne is awesome” T-shirt,
(“do go to Europe, darling, you deserve it”)
takes a picture
of those little plastic Ophelias gently drowning
she donates to a breast cancer foundation
she lost her husband to smoking
and her teenager son to crack
step by step the cart is finally going down
seven more bridges to cross
венеция (1)
молодой венецианец осторожно поднимается на мост
синие драконы, черные черепа и алые розы
вытатуированы у него на руках
тележка нагружена ящиками минералки перье
подниматься почти легко
толкаешь тележку со ступеньки на ступеньку
спускаться похитрее
она норовит скатиться
надо ее придерживать, чтоб не билась о лестницу
один ящик свалился
полдюжины бутылок плюхнулись в мутно-зеленую воду
на лице у парня отчаяние
тучная дама из Айовы, в
розовых трениках и майке “Cheyenne is awesome”
(“да, съезди в Европу, милочка, ты это заслужила”)
фотографирует
как тихо тонут эти маленькие пластиковые Офелии
она жертвует деньги фонду борьбы с раком груди
ее мужа убило курение
а сына-подростка – крэк
ступенька за ступенькой тележка съезжает с моста
еще семь мостов впереди
venice (2)
once a month casa di carlo goldoni
lends a conference room to about sixty members
of a makeshift literary society
the current session is on exile
romanians russians turks israelis take the floor
the lingua franca being italian
a heavy Murano chandelier that looks fragile
casts subdued light
on the grave-looking audience
ovid is quoted
dante
victor hugo
pizza with anchovies and Vigna Dogarina afterwards
most members leave early
expats and venetians alike
a busy day tomorrow
waiting on tourists in cafes
carving soapstone polar bears and right whales
or embroidering seal skin parkas
with beads imported from guanzhou
really, who on earth is not an exile
from (presumably) a more perfect world
венеция (2)
раз в месяц каза ди карло гольдони
сдает корференц-зал шести десяткам членов
импровизированного литературного общества
тема нынешней сессии – изгнание
выступают румыны русские турки израильтяне
лингва-франка – итальянский
хрупкая на вид массивная люстра муранского стекла
бросает приглушенный свет
на серьезную публику
цитируют овидия
данте
гюго
потом пицца с анчоусами и винья догарина
большинство участников уходят рано
как экспаты так и венецианцы
завтра рабочий день
обслуживать туристов в кафе
вырезать из мыльного камня китов и белых медведей
или вышивать парки из тюленьей кожи
бисером выписанным из гуанчжоу
да и верно, кто на этом свете не изгнанник
из (допустим) более совершенного мира
Venice (3)
cupids and nude venuses scattered
all across the low-budget frescoes on the high ceiling
gold-plated corinthian pillars connected at the top
with ornate plaster beams (some fake gold there, too)
hand-rolled quattrocento window panes
distort the view of the dark courtyard
with a dirt-filled well converted to a bed of forget-me-nots
the stage floor well worn
in front of the idle organ –
23 oversized whistles of varying length and width
24 short narrow funnels
12 tiny tubes to the total of 59
the mechanics of music is almost as funny
as that of making love
a timid young girl at the piano
a scared young boy with a flute
both neatly clad in black and white
brahms or whoever
lamenting a love forlorn
венеция (3)
амурчики и обнаженные венеры разбросаны
по малобюджетным фрескам на высоком потолке
позолоченные коринфские колонны соединены вверху
узорчатыми гипсовыми балками (и тут позолота)
оконные стекла эпохи кватроченто
искажают вид на темный дворик
с колодцем переделанным в клумбу с незабудками
изрядно истертое возвышение
перед молчащим органом –
23 свистка-переростка разной длины и толщины
24 короткие узенькие воронки
12 крошечных трубочек всего 59
механика музыки почти так же смешна
как механика любви
робкая девочка за пианино
испуганный мальчик с флейтой
в опрятных черно-белых костюмах
брамс или кто там
плач по безнадежной любви
the dream of flying (1)
years ago my then father-in-law
hired a hot-air balloon for us
with the sturdy willow basket just large enough for two people
teenage boys and girls prepared the balloon
working towards a free flight at some point in the future
off we went like icarus if he were smarter
gently and safely ascending
progressing slowly with the timeless wind
flat fields of Alberta unfolding below
gyprock bungalows battered Chrysler pickups and club volunteers
getting smaller and smaller like my childhood
as we landed, my then father-in-law seemed
relaxed rather than guilty
hoping his daughter would forgive him
the ugly divorce with her mom
полеты во сне (1)
много лет назад мой тогдашний тесть
нанял для нас воздушный шар
с прочной корзиной из ивовых прутьев размером как раз на двоих
молодые ребята и девушки подготовили шар
зарабатывая себе на бесплатный полет
и мы полетели как икар будь он поумнее
тихо и безопасно поднимаясь
медленно плывя по неизменному ветру
плоские поля Альберты разворачивались внизу
домики из гипсокартона потрепанные пикапы крайслер и волонтеры клуба
все удалялись уменьшаясь как детство
когда мы приземлились мой тогдашний тесть
выглядел скорей отдохнувшим чем виноватым
надеялся что дочь простит его
за безобразный развод с ее матерью
the dream of flying (2)
years ago in central asia
a soviet-made chopper took my party to the Chinese border
along granite gorges and over frothy brooks
hovering slightly below rugged mountains
covered in rough snow
with Marco Polo goats roaming
the moustached president of an obscure country
(who would be gunned down five months later)
chased greasy chunks of cold roast mutton
with generous gulps of laphroaig from a plastic cup
tearing meat with his short fingers
laughing belching and offering morsels
via his bodyguards to my UN boss (who politely declined)
the mountain lake below was deliriously blue
under the ultraviolet sun
полеты во сне (2)
много лет назад в центральной азии
наша группа летела на советском вертолете к китайской границе
вдоль гранитных ущелий над пенными речками
зависнув чуть ниже граненых пиков
покрытых грубым снегом
где бегали горные бараны Марко Поло
усатый президент никому не ведомой страны
(его расстреляют через пять месяцев)
запивал жирные куски холодной баранины
большими глотками лафройга из пластикового стаканчика
разрывая мясо короткими пальцами
веселясь рыгая и угощая через охрану самым лакомым
моего ООНовского босса (тот вежливо отказывался)
внизу неистово синело горное озеро
под ультрафиолетовым солнцем
* * *
Do twinkle, my doom, in a shot-glass of liquor.
An aging slob, I’m no native speaker
of any language, much like squid or cod
deprived of speech by the unyielding God.
My company is those reduced to ash and
thin birchwood smoke – I’m lazy and old-fashioned,
no day without a line, no light without a match…
The pierced bleeding mouth of his catch
the fisherman enjoys, a tired breadwinner,
under the speckled sky that’s growing thinner
each year. The greenhouse effect? Likely a farce.
This universe, a temple of dying stars
and stars born – a mighty fine bonfire,
condensing clouds of dust, a cryptic text.
Yet we keep wondering what happens next –
as if there were too little to admire.
* * *
Мерцай в стопке водки, мой рок несытый.
Стареющий рохля, я не носитель
ни одного языка, словно кальмар иль сом
дара речи лишенный жестоковыйным Творцом.
С кем вожу я компанию, те прахом развеяны
и дымом березовым, я отстал от времени,
ни дня без строчки, ни огня без спички…
На крючке разорванный рот добычи
рыбаку усталому видится счастьем
под небом рябым, год от года тончающим.
Парниковый эффект? Фарс, перехлест.
Этот храм рожденья и смерти звезд,
Наша вселенная, неразгаданный текст,
клубится туманностями, полыхает костром.
А мы все гадаем, что будет потом,
словно здесь и так не хватает чудес.
What some people believe
Some believe that human passions are just fuel
for stars (or demons). Remember those
Breughel’s children playing cruel
games under a gallows? The enigmatic prose
that you have yet to write? Your father’s absent smile
on his deathbed? So many excuses to wait a while,
to defy the statutes of old
age, draw no line between there and here,
let your heart hover in the dark world
like a myopic bat, like a cracked rock crystal sphere.
Кое-кто верит
Кое-кто верит, что страсти людские – горючее
для звезд (или бесов). Помнишь, у Брейгеля дети
играют в жестокую кучу-
малу под виселицей? Помнишь эти
свои ненаписанные загадочные рассказы? Улыбку отца
на смертном одре? Столько поводов тянуть до конца,
рвать старости стеснительные постромки,
не проводя границ между ближним и дальним,
отпуская сердце парить в потемках
близоруким нетопырем, треснувшим шаром хрустальным.
