Питеру С.

В декабре Мерида кажется идеалом
Климата: не мёрзнешь и не потеешь
(Днём – в бассейне, ночью – под одеялом),
От райского сада отличаясь тем лишь,
Что всё гремит – как на прокатном стане
Киножурнала начала шестидесятых:
Грузовики, автобусы, птичьи стаи,
Телевизоры, фейерверки… Замечу кстати,
Что фейерверки – чуть ли не раз в неделю,
Карнавал не поспевает за карнавалом,
И вообще: за исключеньем денег,
У населения – всего навалом.
А главное – у всех позитивный вектор:
Не страдай, расслабься, не злись, не гнобься.
Если быть бедным, то уж лучше в этом
Климате, где от холода не загнёшься.

Но лучше всё-таки быть побогаче,
Подавать нищему два-три песо,
Понимая: могло б сложиться иначе,
Потому что жизнь, как плохая пьеса,
Не боится штампов и прёт как хочет,
Наделяя каждого чем попало
Без каких-то тонкостей и отсрочек:
Ты сиди в кутузке, а ты – под пальмой.
Пьеса не искусна, но не банальна,
Судит не по замыслу, а по факту:
Мог бы жрать баланду – жую бананы
(Не по Провиденью, а лишь по фарту).

Небо здесь – с особыми облаками,
На которых – виза другого мира,
То они – как грузные пеликаны,
То – как пламенеющие фламинго.
Впрочем, расстоянье до океана –
Километров сорок. С колокольни собора
Видны улицы, крыши, лес, саванна,
Но любая влага скрыта от взора
Кроме облачной. И повсюду – камень.
Городские улицы – как ущелья.
Каждый дом, соседей тесня боками
Защищает личный квадрат веселья
От чужого взгляда. Но если – сверху,
То видны столы, гамаки, навесы,
И ретивый ум производит сверку,
Как оценку женщины – глаз повесы.
Что ж, картинка радует. Принимаю
Этот рай, явившийся ненароком,
Где безумный зной раскалится к маю
И сентябрь с небес загремит потоком.

У индейцев майя – жёсткие лица,
Их черты и пугают, и привлекают,
Потому что рай здесь недолго длится.

Но я слышал, что к этому привыкают.

2014