Меня бомбят издалека,

хотя вокруг покой —

молчит земля, молчит река

и небо над рекой.
 

Часы, недели и века

как будто скрылись в щель.

Меня бомбят издалека,

но попадают в цель.
 

По телу пробегает ток,

и видится с трудом

немецкий тихий городок,

похожий на фантом.
 

Друзья, нас поперек и вдоль

одна связала нить.

Но боль мою и вашу боль

не смею я сравнить.
 

Вдали от собственной страны

я ощущаю смесь

бессилья, гнева и вины

за то, что я не здесь —
 

не в Украине, чья броня

собой закрыла свет,

а там, где, кажется, меня

уже в помине нет.
 

И мысли только об одном,

хоть мозг до дыр сотри.

И слышен взрыв — не за окном,

а где-то там, внутри.
 

Но, может, я еще сгожусь,

я всё еще стерплю…

Я восхищаюсь. Я горжусь.

Я плачу. Я люблю.
 

Страна, не рви со мною нить,

пока я боль ращу.

Прости меня. И — может быть —

я сам себя прощу.
 

3 марта, 2022
 
 
* * *
They bomb me from afar, although

here, all is quiet and still:

the silent stream, the silent grove,

the sky above the hill.
 

It seems as if year, week and hour

crouch in a catacomb.

And though they bomb me from afar,

each strike is hitting home.
 

A shock of electricity –

I feel as if I’m lost,

and this quiet town in Germany

looks almost like a ghost.
 

Between us, friends, through hill and plain

runs a connecting line.

But I dare not compare your pain,

your dreadful pain, with mine.
 

Because I live in foreign lands,

I feel, day after day,

a mix of guilt, powerlessness, angst

for being far away
 

from my Ukraine whose armor lets

the whole world carry on,

while where I live, I’m but a guest

who might as well be gone.
 

And all the time the same, same thought

bores tunnels in my mind.

And I can hear blasts rumbling – not

in town, but deep inside.
 

But I’ll be useful, I’ll pull through

to help you… I believe,

admire you and take pride in you.

I love you. And I grieve.
 

Please do not break my lifeline to

you, while I grow my pain.

I may forgive myself, if you

forgive me, my Ukraine.