Лестница
Я вижу лестницу в окошке,
опертую на парапет
на крыше дома, что напротив.
Днем стенка тепло-серого бетона
Подобьем сцены служит для теней
неверных, навевающих мечтанья,
текучих силуэтов веток, листьев,
машин, людей и птиц.
И эти призраки колеблющиеся,
как будто, переносят мир куда-то
вовне, в иные сферы,
несмежные с реальностью моей,
где я гляжу в окно, а мысль моя
плывет по воле волн.
Меж тем, и лестница сама
дрожит и плавится на солнце,
и со ступеньки верхней резкий блеск
металла взгляд зовёт к высотам.
Там крыша, как туманный некий мыс,
мне обещает вид незамутненный,
миг откровенья, если я взойду
на лестницу и сверху, из светла,
окину взглядом маревые дали.
Воображаю это восхожденье,
себя на головокружительном краю
карниза, свеса, где, того гляди,
какой-нибудь суровый бог
явиться перед ним прикажет.
Виденье гипнотически мерцает,
смешав мне мысли ненадолго.
Очнусь, подумаю, исправлюсь.
Теперь я представляю, что стою
на берегу эгейских волн,
и на лазурное взираю море.
А лестница уходит в воду,
суля мне роскошь погруженья,
волнующуюся прохладу
качания в беззвучном забытье.
Там синева непостижимых толщ,
эфир без края, мнится мне, владенья
мощи божественной. Я чувствую ее
присутствие творящее в биенье
глубин и возношу хвалу и ужасаюсь.
* * *
Эрот
Эрот, щедрот расточитель божественный,
Позволь мне отдаться стихии безудержной,
На буре страстей твоих воспарить,
Дав волю перу, невзирая на критиков.
Довольно ты знал и похвал, и хулений
С тех пор, как Елены любовь осудили
Радетели скромности: теологи, логики
И метафизики, то бишь, платоники.
Бесы и ангелы — не сказки, не мифы,
Но знаки, по Фрейду, тоски о несбыточном.
Боги, яростные иль блудливые —
Наших грез и обид воплощения точные,
Те, что взламывают хрупкий лоск культуры,
И гремят кандалами, саваны взвив —
Наших ужасов призрачные фигуры.
Эрот-сорванец, помоги мне взлететь
Без оглядки на пропасть меж святым и профанным.
Между ними, по-моему, разницы нет,
А если и есть, то весьма туманная.
Ты — страсть, ты — животворящая молния,
Дай верхом на тебе пронестись сквозь пламя,
И властью твоей слагать строфы, полные
Неукротимого жара желанья.
Для попов Эрот — бесконтрольные чувства,
Что гнездятся под аксиальной плоскостью,
Которая дух отделяет от тела,
Ум от безумья, благородство от подлости.
Наш телесный низ — не эго, но ид —
Есть чума человечества, по слову Фрейда.
На Эрота валят все наши беды,
Но их не страсть — благочестье творит.
Мне скажут: Амор отнимает разум,
Ослепляет в угоду своим проказам,
Влагает в уста неподобную ересь,
Но блаженны те, кто тебе доверясь,
Отвергает леченье — подобно Сапфо
Над кручами гор и пучинами моря
Взлетят они к солнца палящему жару
И дале,
В упоенье ход сфер мировых наблюдая.
В нестандартных текстах — запредельный восторг,
Ужас священный и благоговенье.
В них дух бессмертный крыла простер
И дышит неукротимый гений.
Эрот, дай вскочить на тебя, мой ретивый,
Без седла и шпор
И нестись на простор,
Ухватившись покрепче за буйную гриву.
